— Доктор Грин! — без стука вошла в кабинет леди Райс и удивленно замерла, увидев меня. — Элизабет? Что вы тут делаете?

— Я… — когда дверь открылась, целитель опустил руку, и удерживающий меня страх отступил. — Я зашла к господину доктору, чтобы… спросить о книге. Мне нужна книга для доклада, “Город драконов”. В библиотеке сказали, что ее читают, я посмотрела формуляр и…

Ох, что я несу? Зачем я вспомнила о книге? Это же улика!

— Что за чушь? — скривился доктор. — Я вернул ее еще осенью. Скажите, пусть ищут лучше. Что у вас леди Пенелопа?

Он переключился на наставницу, и, пользуясь этим, я хотела выскочить в коридор, но леди Райс придержала меня за локоть.

— Я к вам как раз по поводу Элизабет, — сказала она. — Хочу попросить для нее разрешения присутствовать при вскрытии, которое будет проводить доктор Кленси. Вы же помните, вчера привезли того юношу…

— Помню. Только не понимаю, зачем Элизабет присутствовать при вскрытии.

— Она пропустила анатомический практикум, а это — отличная альтернатива, мне кажется — разъяснила леди Райс.

Заведующий откашлялся.

— Можно поподробнее? — попросил он. — С каких пор студенты факультета боевой магии стали углубленно изучать анатомию? Я чего-то не знаю?

— Видимо, да, — улыбнулась наставница. — Того, что мисс Аштон больше не учится на том факультете. Теперь она — моя студентка. Вернее, станет ею, когда сдаст необходимые для перевода экзамены. Пока же у нее подготовительный курс. И во время моих дежурств Элизабет будет здесь, со мной, — на это леди Пенелопа разрешения не просила, просто ставила Грина в известность. — Но ей не помешает понаблюдать и за работой других специалистов, я считаю.

— Это, — палец заведующего указал на меня, — ваша студентка? Вы не шутите?

— Ничуть. Документы оформлены должным образом, Элизабет готовится к экзаменам и, думаю, прекрасно их сдаст. Девушка она умная, целеустремленная и не боится сложностей.

— Хм… Никогда не сомневался в точности ваших оценок, леди Пенелопа, но… Хорошо, если вы считаете, что мисс Аштон нужен подобный опыт, пусть идет.

— Куда? — осмелилась спросить я.

— В морг, — мрачно изрек, глядя мне в глаза Грин.

“Ура! В морг!” — возликовала я в душе. Компания покойников казалась намного привлекательнее и безопаснее проводившего меня подозрительно-задумчивым взглядом целителя.

Моя готовность немедленно отправиться в мертвецкую привела в замешательство леди Пенелопу. Пришлось заверить ее, что подобный всплеск энтузиазма вызван исключительно моей тягой к знаниям, а не какими-то болезненными наклонностями. Я же умная, целеустремленная девушка. Нужно поприсутствовать на вскрытии? Без проблем. Не мне же его проводить. Постою рядышком, сравню увиденное с иллюстрациями учебников. Мертвецов я не боюсь, в отличие от некоторых живых.

Наставница провела мне короткий инструктаж, указав, на что нужно обратить внимание в первую очередь, снабдила карандашом и блокнотом для конспекта и салфеткой, пропитанной чем-то с резким цитрусовым запахом, и отвела в расположенный в подвале морг. Тут было холодно, но светло и чисто, так что никаких негативных ассоциаций не возникло. Даже когда я оказалась в прозекторской, где на столе уже лежал подготовленный к вскрытию труп молодого человека лет двадцати. От мысли, что это кто-то из студентов, стало не по себе, но потом я вспомнила слова леди Райс о том, что его откуда-то привезли, и успокоилась. Хотя странно было, что в лечебницу привезли не больного, а уже умершего человека.

Странность эту разъяснил доктор Кленси, приятный мужчина лет пятидесяти, совмещавший обязанности хирурга и патологоанатома. Оказалось, юношу везли издалека. Везли еще живым, смерть настигла его в дороге, и причину этой смерти сейчас нужно было установить. Доктор предполагал перитонит, на это указывали симптомы, описываемые сопровождавшими больного в лечебницу, и некоторые внешние признаки, как то цвет кожи и вздутый живот покойника, но это предположение нуждалось в подтверждении.

Помимо меня в прозекторской было еще двое студентов-старшекурсников. Их, обрядив в халаты и плотные фартуки, допустили непосредственно к столу и позволили ковыряться во внутренностях, потому на меня, скромно стоящую в сторонке, они смотрели как на пустое место. Зато доктор, вероятно, выполняя просьбу леди Райс, обо мне не забывал. Объяснял, рассказывал, показывал. Ненавязчиво задавал какие-то вопросы, проверяя, насколько я знакома с теорией.

Корректный и доброжелательный, он производил впечатление хорошего специалиста и хорошего человека. Наверное, потому и вскрытие, в итоге подтвердившее его выводы относительно причин смерти, я пережила без проблем. Да, процедура малопривлекательная, но “пациенту” уже не больно. Запах отвратительный, но у меня была салфетка. А доктор выполнял все так четко и аккуратно, комментируя каждое свое действие, что я чувствовала себя как на уроке. Правда, было несколько особо неприятных моментов. Тогда я жмурилась, прижимала салфетку к носу и несколько секунд просто слушала размеренный голос мистера Кленси, призывавшего меня обратить внимание на структуру и цвет тканей или расположение сосудов, после чего открывала глаза, смотрела, запоминала и записывала. Не знаю, можно ли счесть это извращением, но мне было интересно.

— Вы молодец, — похвалил меня доктор Кленси, когда все закончилось. — Еще несколько раз понаблюдаете, и можно будет самой браться за скальпель.

Так далеко я в своих мечтах о карьере целителя не заходила, но за комплимент поблагодарила, и от чашечки чая в приватной обстановке не отказалась. Мне в самом деле понравился этот уравновешенный джентльмен с интеллигентной бородкой и улыбчивыми голубыми глазами. Понравились его добрые шутки, ничуть не похожие на тот циничный стеб, который обычно приписывают патологоанатомам. Понравились обходительные манеры. В его приглашении не было ничего непристойного или двусмысленного: время приближалось к обеду, позади выполненная работа, впереди еще полдня, и может случиться, что на чай уже не останется времени.

Кабинет доктора Кленси располагался в левом крыле лечебницы, тогда как кабинет леди Пенелопы — в правом, и я решила, что не стоит бегать туда-сюда по коридорам, чтобы предупредить наставницу о короткой отлучке.

— Входите, мисс Аштон, входите, — пригласил меня внутрь радушный хозяин. — Сейчас вскипятим воды, у меня отличный примус. Чашки здесь… Овсяное печенье?

— С удовольствием, — согласилась я.

Вспомнились байки, о перекусах прямо в прозекторской, шокирующие непосвященных обывателей, но кабинет мистера Кленси — это уже не морг, а руки я, пусть во время вскрытия и не держала в них ничего помимо карандаша и салфетки, тщательно вымыла.

— Скажите, Элизабет, вам нравятся кошки? — спросил вдруг доктор.

— Конечно! У меня…

…замечательный котяра дома, но рассказывать об этом не нужно.

— Хотите, покажу вам своих котят, пока закипает чайник? — предложил мужчина, не обратив внимания на оборвавшуюся на полуслове фразу.

— У вас котята? — удивилась по-детски я. — Здесь?

— В соседней комнате. Доктор Грин не позволяет держать их на виду. Назвал мерзостью.

Сам он — мерзость!

— Он и к людям не очень добр, — заметила я деликатно.

— Есть немного, — согласился мистер Кленси. — Но котики — это же прелестно, разве нет?

Только бездушный сухарь вроде здешнего заведующего лечебницей стал бы спорить с этим утверждением.

— Пойдемте, — поманил меня хозяин. — Уверен, вы сумеете оценить.

К кабинету, как и у леди Райс, примыкала маленькая комната для отдыха, но если у наставницы это было просто обставленное помещение — шкаф, кушетка, небольшой столик — то интерьер личного уголка доктора Кленси напоминал убранство кукольного домика. Занавески с оборочками, засушенные букетики в вазах, яркие лаковые миниатюры на стенах, ажурные полочки, в креслах — украшенные цветной вышивкой подушечки.

— Вот они, мои хорошие, — с умильной улыбкой протянул мужчина, указывая на накрытый клетчатой скатеркой стол у стены.